А там – одна лишь банька с пауками.

Кто-то более романтично настроенный, нежели юный Ян Ярвинен, мог бы усмотреть в окружающем пейзаже, непременно, нечто достойное внимания.

Потемневшие от времени и копоти темные домики тут и там выпирали осколками очернелых ребер, возвышаясь над припорошенной еще с ночи легким снегом землей. Сейчас этот снег покрылся дырочками от начинавшегося дождя и походил на заиндевевший швейцарский сыр. Ели покачивались в такт гнусавым завываниям морского ветра, который заодно с елями пытался раскачивать и юношу, упорно ступающего по ставшей скользкой сельской дороге. А если бы он дал себе труд забраться повыше – отклонившись от тропы – он бы обнаружил еще более захватывающее зрелище торжества воздушной стихии: небо, свинцовой тучей окутавшее деревню, можно было черпать ложкой, как сахарное желе, и, сложив в жестяную банку на замочке, сохранить себе про запас для жарких летних вечеров  (если такие, конечно, когда-нибудь еще случатся в его жизни) -- полакомиться прохладой.

Но Ян Ярвинен не был романтично настроенным юношей, и потому дорога до деревни доставляла ему только самые неприятные ощущения: у него промокла обувь и стало саднить руки от холода. Впору было надевать шапку, а он не захватил с собой даже шарфа. И если с ботинками все было ясно, то пальто еще можно было спасти. Взмахнув палочкой  – Impervius – накинул на пальто водонепроницаемые чары и отправился дальше.

Несмотря или, возможно, благодаря отсутствию у себя романтизма, Ян был человеком очень упорным и – самую чуточку, конечно – практичным. А еще просто вредным, если быть до конца откровенными. Если ты дошел до середины дороги, вероятность добраться до деревни и закупиться одеждой где-нибудь в лавке привлекала его больше, нежели перспектива возвращаться обратно в холодный замок.

По возвращении он проштудирует все согревающие заклятия. Нет снобизму по отношению к бытовой магии.

Ты больше не в Чили, парень.

Он даже позволил себе не соблюдать правила этикета и затолкал руки в карманы.

И если романтичный юноша усмотрел бы в пустующей деревеньке нечто из трансцедентальной философии, скажем, романтичное запустение, осень жизни или – более оптимистично – рассвет новой эпохи, то Ян усмотрел только откровенную разруху и россыпь заброшенных домов, среди которых совершенно не представлялось возможным отыскать работающую лавку.

По пути, однако, все-таки попалась лавка какой-то фру Шварц.. и магазин метел.

Чуть поморщившись, Ян ввалился в дверь, оставляя промозглую слякость снаружи, и оказался, наконец, в теплом помещении.

Все метлы любят тепло.
Ян любит тепло.
Верно или ложно, что Ян – метла?

-- Извините? Добрый день.

Никакого колокольчика не оказалось, и о его прибытии известил только скрип захлопнувшейся двери.

Отредактировано Аки Ян Ярвинен (2018-10-31 08:51:14)